Институт экологической экспертизы и биоинформационных
технологий
Республика Башкортостан, 450571, Уфимский район, сан. Юматово, ул. Парковая, д. 36.
E-mail: ValuyevVA@mail.ru
Башкирский орнитологический вестник: сборник статей. Вып. 14. Уфа, РИЦ БашГУ, июнь 2015. C. 5-8.
Многие недоумевают, почему благородного орла Aquila heliaca, которого на западе нарекли «королевским орлом», в России называют «могильником». Существуют предположения, что якобы он садится на курганы, что повлияло на его название, хотя это присуще гораздо больше степному орлу. В Википедии указано об этом мнение некоторых орнитологов: «В начале XIX века могильника в России называли просто «орлом». Название «могильник», по мнению российского писателя и орнитолога Л.Л. Семаго, скорее всего, появилось позднее, когда отечественные натуралисты исследовали природу Приаралья и других районов Казахстана, и часто встречали этого орла, сидящим на деревьях возле каменных или саманных мавзолеев. Название прочно закрепилось за птицей, хотя в последние годы часть специалистов выступает за то, чтобы дать виду более благозвучное имя — например, солнечный или императорский орёл (первое является переводом научного латинского названия, второе используется во многих европейских языках)».
В связи с такими рассуждениями мы решили привести два наблюдения, свидетелями которых мы были.
Первый случай.
В авиарии БашГУ (когда он ещё существовал) жили в одно время три могильника – двум самкам (одна из которых была голубоглазая) было по шесть лет, самцу – 1 год. Позвольте заметить, что у черноглазой орлицы белые пятна появились на 5 год, а у голубоглазой не было и на шестом году жизни. По непонятным причинам голубоглазая заболела. В один из дней, придя на работу, мы нашли её мёртвой в вольере; причём практически общипанной. Рядом с ней находился молодой орёл. Здесь следует обратить внимание на то, что вольеры у нас были двухэтажными. В двух верхних жили взрослые орлицы. Они были здоровы и поэтому мы их держали именно в верхних вольерах, т.к. они могли взлететь «к себе домой» если им наскучивало находиться «на выгуле» в межклеточном пространстве. В нижних вольерах содержались увечные птицы, не имеющие возможность летать. Одной из таких птиц и был однолетний самец могильника с повреждённым крылом. Каким образом он оказался на втором ярусе, осталось непонятным. Также осталось тайной: а) почему он затащил самку в таз с водой; б) почему, ощипал её. Единственное объяснение этому было лишь предположение об индивидуальной психической неуравновешенности молодого орла. Мол, люди тоже бывают разные.
Второй случай.
Когда авиарий БашГУ закрыли, нам пришлось птиц содержать дома; благо имелся свой сад. Мы оградили полсотки сеткой рабица и поместили туда двух трёхлетних могильников и взрослого орлана-белохвоста. На третий весну совместной их жизни, когда снег практически весь сошёл, придя с работы, мы не увидели орлана. Следует отметить, что мы ни разу не видели, чтобы орлы нападали на орлана; хотя лет 5 до этого, в авиарии БашГУ видели кровь в его вольере под насестом. Зайдя в вольеру, нам не удалось заметить признаков борьбы – ни вылетевших в результате драке перьев, ни других следов. Орлы выглядели здоровыми, по крайней мере, не ранеными. Единственным предположением было похищение орлана людьми. Прошло 2 недели. Подойдя к вольере, чтобы покормить орлов, я увидел около десятка крупных перьев. Первое впечатление было, что орлы растерзали залетевшую к ним ворону. Когда зашёл в вольеру, то убедился, что перья не принадлежали ни вороне, ни ворону. Они явно были «орлиными», т.е. было явно, что орлы подрались между собой. Посетовав на их задиристость, я повернулся уже, чтобы уйти, как меня вдруг привлекло перо, торчащее из земли, которую покрывал небольшой слой перемешанного с соломой коровьего навоза. Что-то странное было в нём. Какого же было моё удивление, когда вместе с пером я вытянул – … орлана! Оказалось, что разбросанные перья, привлёкшие моё внимание, были малыми и средними кроющими первостепенных маховых; а из под навоза выглядывало сложенное в кисти крыло.
Здесь тоже следует указать на очень интересный, хотя и не относящийся к делу факт. Сожалея, что из птицы не сделать чучела или тушки (ведь две недели она лежала под навозом) я решил пустить её на фезеринговую коллекцию (Валуев, Шарафутдинова, 2009). Каково же было наше удивление, когда орлан оказался свежим – все внутренности были как будто у только, что добытой птицы (лёгкие розовые, кишечник не подвергся тлению; гнилостный запах, даже у вскрытой птицы, отсутствовал).
Но возвратимся к вопросу о том, как и кем орлан оказался похоронен. Предположение о том, что в вольеру прокрался средь бела дня человек, убил орлана и закопал его – не выдерживает критики, т.к. вряд ли кто в здравом уме специально потащит с собой лопату с той лишь целью, чтобы закопать убитую птицу. Уж если бы и нашёлся такой человек, то ему легче было скрыть птицу в куче навоза, чем вырывать углубление с таким расчётом, чтобы поверхность грунта над закопанной птицей оставалась ровной и не отличалась от окружающей поверхности. Причём трудясь над «уничтожением улик» он мог быть легко обнаружен соседями, ведь забор сеточный. Да если бы этот человек и страдал маниакальной ненавистью к хищным птицам, то он бы убил и двух могильников. Поэтому остаётся правдоподобным лишь предположение о том, что могильники всё же хоронят своих сородичей, даже и другого рода.
Видимо, молодой самец могильника (в первом случае) потому, ощипал орлицу, чтобы похоронить её под перьями, т.к. грунт отсутствовал. То, что через две недели могильники всё же начали откапывать, своего сородича и ощипывать его, можно было бы сравнить с кормовым поведением медведя, если бы не следующие наблюдения. Нам принесли трёх добытых лис с целью выделки шкур. Чтобы сэкономить на кормлении орлов, мы трупы этих лисиц положили им в вольеру. Орлы и орлан потихоньку питались ими, но ни одну не хоронили. Поэтому «похороны» с целью «приготовление особой снеди» можно смело отметать. Также следует отметить, что орлы не просто забросали птицу мусором, а именно похоронили – сделали углубление в почве, и так закрыли орлана, что место захоронения ничем не отличалось от поверхности участка, так, что я, находясь в одном метре от него, ничего не заметил.
Литература:
Валуев В.А., Шарафутдинова Т.А. Фезеринг и проблемы его развития на Южном Урале // Роль классических университетов в формировании инновационной среды регионов. Фундаментальное естественно-научное образование — генерация знаний на базе научных исследований: Материалы Международной научно-практической конференции. 2-5 декабря 2009 г. Т. II. Ч. 2. Уфа, РИЦ БашГУ, 2009. С. 45-48.